Чтобы обслуживать границу при таких скромных условиях военной техники, требовалось известное количество боевых сил. Нужны были офицеры, артиллеристы и, главное, расторопные казаки. Силами этими снабжали Кордонную линию куренные селения. Каждый курень был приписан к известному кордону и с ним одним только и ведался. Так расписаны были по кордонам все черноморские поселения с принадлежавшими им хуторами. Это, что называется, была поставка казака на кордоны натурой, казака готового, вооруженного и снабженного даже продовольствием. Все это давалось самим населением и куренными обществами. Именно 1854 и 1855 годы были самой тяжелой порой в жизни Черноморского казачества. В это время война велась не с одними горцами. Турция и ее союзники англичане, французы и итальянцы осаждали берега Крыма, Черноморского побережья и Азовского моря. Укрепления по восточному берегу Черного моря были оставлены русскими вой-сками; часть военных сил, гордость войска пластуны были отвлечены к Севастополю; для защиты Азовского побережья оставлены были незначительные силы. Главное внимание было обращено на пограничные с горцами места, военные силы казаков были напряжены до последней степени, и все усилия направлены на то, чтобы отразить и сдержать дикие порывы горцев. В этом и заключалась двухлетняя служба Черноморского казачества. С прекращением Крымской кампании казачья служба и охрана границ вошли как бы в свою обычную колею. Сколько-нибудь крупных перемен в служебном положении казаков за это время не произошло. В 1860 году было сделано распоряжение об отмене назначения казаков на внутреннюю службу в два срока – 1 апреля и 1 октября, и о замене их одним в половине мая, когда происходили наряды и на кордонную службу. Но в 1860 году произошло самое крупное событие в жизни Кубанского казачества. Из бывшего Черноморского войска и части бывшего Кавказского войска было образовано одно Кубанское казачье войско, завершившее покорение Западного Кавказа и положившее новые начала в основу казачьей жизни. В рапорте войскового старшины Кухаренко от 1 февраля 1838 года подробно описаны обычные приемы набегов горцев и защиты края казаками. Черкесы нападали на станицы Марьянская, в Тимошевском куте, на Елизаветинскую, в районе Славянского поста и других постов с целью захвата скота, лошадей, укреплений, но казачьи команды отбрасывали их за Кубань. Судя по рапорту начальника Георгие-Афипского укрепления от 22 апреля генералу Заводовскому, черкесы, предводимые Казбичем, не давали покоя укреплению и часто нападали то на кашеваров, то на фуражиров, то на дроворубов и на охранявшие их команды, и такие нападения производились чуть ли не ежедневно, а иногда даже по несколько раз в день. 22 января 1841 года в Черноморию двинулось скопище черкесов в 5000 человек. Переправившись через Кубань близ Изрядного поста, черкесы напали на Васюринскую станицу. Встреченные пушечными и ружейными выстрелами с южной и юго-восточной стороны станицы, горцы прекратили приступ с этой стороны, а под прикрытием обрыва пробрались с другой стороны, успели ворваться в станицу и зажгли несколько хат. Другая часть скопища проникла в станицу с востока. Здесь стояло орудие 3-й батареи. Артиллеристы выстрелами из орудия старались не пропустить черкесов. Однако последние своей массой задавили ничтожное количество казаков и солдат. Бросившись с шашками на приступ, они перерубили всю прислугу при орудии, убили командира прапорщика Коноплянского, испортили артиллерийский ящик и передок, забрали заряды и 10 артиллерийских лошадей. В станице было всего 400 человек защитников. Они не в силах были сопротивляться пятитысячной разъяренной толпе. Но в это время снизу и сверху Кубани показались команды, спешившие на помощь Васюринской станице. Черкесы, заметивши это, поспешно отступили, сжегши 35 казачьих хат и оставивши на поле битвы 25 тел, которых они не имели возможности захватить с собой.
Еще в большом количестве горцы напали на Черноморию 24 января 1841 года. На этот раз общее количество их было не менее 6000 человек. Часть этого ополчения пыталась взять и ограбить Ивановскую станицу, но командир Тенгинского полка с солдатами и 2 орудиями после упорной борьбы отразил неприятеля. Тем не менее горцы взяли в плен 3 солдат и 11 пастухов с 244 штуками рогатого скота и 340 овцами.
Другая часть тех же черкесов действовала у Екатериновского и Ольгинского кордонов и в направлении к Мышастовской станице, но всюду потерпела неудачу от быстро собиравшихся к месту действия казачьих команд.
Когда черкесы уходили уже за Кубань, казаки отбили 50 голов рогатого скота, захваченного в Ивановской станице, а 50 голов черкесы изрубили шашками, чтобы они не достались русским. В ответ отряды казаков переправлялись на другую сторону Кубани и жгли аулы горцев, сено, вытаптывали посевы, забирали скот. Были раненые и убитые с двух сторон.
Учреждение Черноморской береговой линии и занятие Черноморского побережья русскими укреплениями было логическим следствием тех задач, которые преследовала Россия в своих отношениях к Турции и Кавказу. Каждый шаг русских вперед по Кавказу вел к сокращению владений Турции и ее влияния на местные народности. Занимая восточные берега Черного моря укреплениями и крейсируя вдоль тех же берегов военными судами, русские старались поставить в изолированное положение горцев, помешать снабжению их из Турции оружием и военными припасами, подорвать торговые сношения черкесов с турками. Вступивши в роль хозяев, русские стали неуклонно приводить в исполнение этот план. Анапа была построена в 1781 году по повелению турецкого султана Абдул Гамида. Крепость строилась для защиты татар, занимавших Таманский полуостров и ближайшие к Анапе места; а с другой, имея в Анапе гарнизон и уполномоченных лиц, Турция могла через них оказывать постоянное влияние на черкесские племена, находившиеся под ее покровительством. В 1828 году были завоеваны Анапа и Поти у турок, в 1830 году Гагры и в 1831-Геленжик. Всеми этими местами владели черкесские племена. Русскими войсками шло завоевание черкесских земель. Анапский район был отдан Азовскому войску, когда оно в полном составе перешло из Екатерино-славской губернии на Кубань. На новые крепости постоянно были набеги горцев, так как они не могли смириться, что у них отняли их земли. Постепенно отношения с горцами налаживались. В 1837 году с парохода, застигнутого сильнейшим штормом в море, высадился в Геленджик император Николай I. Предание гласит, что этот с железным характером Государь не мог удержаться от слез при виде выстроенных перед ним фронтом оборванных, изможденных и больных солдат. В этот же день, 21 сентября Геленджик постигло особенно тяжелое несчастье: при сильном норд-осте его охватил пожар. Сгорело все, что было в нем ценного. По официальным данным, одного провианта, фуража и других казенных материалов погибло в огне на 207 171 руб., разного рода казенных вещей на 10 890 руб., имущества у частных лиц на 79 446 р. А весь убыток равнялся 297 517 р., причем из частных лиц купец Медведев потерял имущества на 25 710 р., переводчик Богаз Рафаилов на 17 583 р., купеческий сын Аверкиев на 13 042 р. и т.д. У некоторых солдат сгорели скромные их сбережения, у одного, например, 30 руб. деньгами.
По ведомости о сгоревшем имуществе можно судить, как жили и чем занимались в Геленджике посторонние жители. Потерпевшими оказались купцы, мещане, инородцы и пр. Уничтожены пожаром дома, лавки, мебель, галеты, мед, табак, вина красные, крепкие, белые и сантуринские, сахар, чай, яблоки, мука, рыба, масло и пр. Все это указывает на то, что в Геленджике, несмотря на его военный характер, было достаточно потребителей у частных торговцев и что обороты у этих последних были довольно значительные.
Чтобы восполнить недостающее число в Кубанском казачьем войске был объявлен дополнительный вызов охотников на переселение.
Как пишет Логинова О.П. в статье «Переселение за Кубань казаков и крестьян Полтавской и Черниговской губерний в 1863 году»: в начале июня 1862 года военный министр обратился в Министерство государственных имуществ по этому вопросу. В результате чего Департамент государственных имуществ поручил губернским палатам государственных имуществ: «Сделать распоряжение о немедленном вызове из среды государственных крестьян к переселению на Кавказ».
При этом объявить, что «желающим воспользоваться переселением будут оказаны следующие льготы, пособия и преимущества:
От казны:
1) Единовременное пособие, на каждое семейство 107 рублей 14 1/7 копеек.
2) На вооружение, на каждое семейство 15 рублей
3) Указная дача провианта (мука и крупа) в течение 3-х лет, со дня прибытия на место поселения, всем членам семейства: старше 7 лет полная, а младше сего возраста – половинная дача.
4) Порционные деньги по 1 категории в год на человека / в течение 3-х лет в каждом семействе по числу членов, могущих по возрасту находиться на строевой службе – по 8 рублей 6 копеек.
5) Кормовые при следовании от границы Ставропольской губернии до места водворения, по местным утвержденным ценам, всем членам семейства: старше 7-летнего возраста в полной даче, младше сего возраста – половинной.
От Министерства Государственных Имуществ:
1) Путевое довольствие, от места жительства до границы Ставропольской губернии.
2) Почитающееся количество провианта из наличных запасов сельских магазинов и сложение всех недоимок по податям, земским повинностям и хлебному сбору, состоящих лично на переселенцах.
От войска к местам нового водворения:
1) В течение 3-х лет льгота от службы и земских повинностей, кроме защиты своих станиц.
2) Участки войсковой земли, в размере не менее 20 десятин на душу, на праве общинного владения.
3) Выпуск переселенцев произвести непременно раннею весною 1863 года, и с таким во времени расчетом, чтобы они незамедлительно же прибыли на место водворения к 1-му июня 1863 года, руководствуясь в дальнейшем по этому предмету распоряжения Инструкцией о переселении крестьян и предписанием Министерства Государственных имуществ от 18 января 1858 года №129.
4) При отправлении переселенцев в путь снабдить их маршрутами до Ставропольской губернии, и о времени прибытия их туда заблаговременно уведомить Начальника Ставропольской губернии и Канцелярию Наместника Кавказского, так как все распоряжения об отправлении переселенцев, от границы Ставропольской губернии в дальнейший путь будут зависеть от местного Кавказского Начальства.
5) Копии с маршрутов препроводить в Палаты Государственных имуществ и к Начальникам тех губерний, чрез которые будут проходить переселенцы, на тот конец, чтобы переселенцам этим, на пути их следования, оказываемо было всякое законное пособие и покровительство.
6) Снабдить переселенцев пособием на путевое следование до границы Ставропольской губернии, не выходя из размера, определенного предписаниями Министерства, позаимствовав потребные для сего деньги из свободных сумм Палаты.
7) Переселенцев разделить на партии, по удобству; предварительно удостоверившись в благонадежности проводников, снабдить их тетрадями для записки расхода путевых денег, с объяснением в оных по каким уважениям и в каком размере выдано переселенцам денежное пособие на путевое следование, а пред выпуском, осмотреть и поверить каждую партию чрез особых чиновников или Окружных Начальников, которые будут подвергнуты строгой ответственности, если бы в последствие оказалось, что в составлении партий и в снабжении их необходимым довольствием, сделаны были упущения, затруднившиеся исправное следование переселенцев».
Кроме этого, по Положению о заселении предгорий Западной части Кавказского хребта кубанскими казаками и другими переселенцами из России от 10 мая 1862 г., выделялись в вечную, частную и потомственную собственность офицерскому семейству от 25 до 50 десятин земли, каждому семейству урядника-казака от 5 до 10 десятин удобных земель.
В интернете много людей написали статьи об уничтожении казаков, как класс, основываясь на документы архивов.
З.А. Гобечия, учитель истории и обществознания МОУ СОШ № 3
ст. Абадзехской Майкопского района Республики Адыгея в статье «Расказачивание и раскулачивание казаков в 20-е гг. XX в. (на примерах Майкопского отдела)»:
… Сначала Первая мировая война, затем Октябрьская революция прервали естественный процесс дифференциации российского общества, в том числе казачьего. Началась жесточайшая борьба за власть и передел имущества, которые привели к Гражданской войне, сопровождавшейся террором с обеих противоборствующих сторон. «Красный террор» стал политикой, оформленной специальными декретами государственной власти. В декабре 1917 г. созданная ВЧК проводила акции устрашения политических противников.
В революционных событиях 1917 – начала 1918 гг. казачество заняло позицию нейтралитета. Занимая нейтральную позицию в борьбе красных и белых, казачество для новой власти было, тем не менее, одним из подозрительных формирований в России. Его крепкие землевладельческие традиции и опыт воинской службы создавали потенциальную угрозу для власти.
24 января 1919 года Оргбюро ЦК РКП(б), после обсуждения 6-го пункта повестки дня — «Циркулярного письма ЦК об отношении к казакам», принял секретную директиву «Ко всем ответственным товарищам, работающим в казачьих районах» с резолюцией:
«Принять текст циркулярного письма. Предложить комиссариату земледелия разработать практические мероприятия по переселению бедноты в широком масштабе на казачьи земли».
Принято считать, что эта директива, подписанная 29 января Председателем ВЦИК Я. Свердловым, и положила начало так называемому расказачиванию - "казачьему Холокосту"...
Из Директивы ЦК РКП «Ко всем ответственным товарищам, работающим в казачьих районах»:
Необходимо, учитывая опыт года гражданской войны с казачеством, признать единственно правильным самую беспощадную борьбу со всеми верхами казачества путем поголовного их истребления. Никакие компромиссы, никакая половинчатость пути недопустимы. Поэтому необходимо:
1. Провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно; провести беспощадный массовый террор по отношению ко всем вообще казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с Советской властью. К среднему казачеству необходимо применять все те меры, которые дают гарантию от каких-либо попыток с его стороны к новым выступлениям против Советской власти.
2. Конфисковать хлеб и заставить ссыпать все излишки в указанные пункты, это относится как к хлебу, так и ко всем другим сельскохозяйственным продуктам.
3. Принять все меры по оказанию помощи переселяющейся пришлой бедноте, организуя переселение, где это возможно.
4. Уравнять пришлых "иногородних" к казакам в земельном и во всех других отношениях.
5. Провести полное разоружение, расстреливая каждого, у кого будет обнаружено оружие после срока сдачи.
6. Выдавать оружие только надежным элементам из иногородних.
7. Вооруженные отряды оставлять в казачьих станицах впредь до установления полного порядка.
8. Всем комиссарам, назначенным в те или иные казачьи поселения, предлагается проявить максимальную твердость и неуклонно проводить настоящие указания.
ЦК постановляет провести через соответствующие советские учреждения обязательство Наркомзему разработать в спешном порядке фактические меры по массовому переселению бедноты на казачьи земли.
Центральный Комитет РКП(б)".
Директива Реввоенсовета Южфронта от 16 марта 1919 года:
… Предлагаю к неуклонному исполнению следующее: напрячь все усилия к быстрейшей ликвидации возникших беспорядков путём сосредоточения максимума сил для подавления восстания и путём применения самых суровых мер по отношению к зачинщикам-хуторам:
а) сожжение восставших хуторов;
б) беспощадные расстрелы всех без исключения лиц, принимавших прямое или косвенное участие в восстании;
в) расстрелы через 5 или 10 человек взрослого мужского населения восставших хуторов;
г) массовое взятие заложников из соседних к восставшим хуторам;
д) широкое оповещение населения хуторов станиц и т. д. о том, что все станицы и хутора замеченные в оказании помощи восставшим, будут подвергаться беспощадному истреблению всего взрослого мужского населения и предаваться сожжению при первом случае обнаружения помощи; примерное проведение карательных мер с широким о том оповещением населения.
Помимо массовых расстрелов, были организованы продотряды, отнимавшие продукты; станицы переименовывались в села, само название "казак" оказалось под запретом...
Директива Свердлова дополнялась и развивалась разного рода постановлениями. Так, "Проект административно-территориального раздела Уральской области" от 4 марта 1919 г. предписывал "поставить в порядок дня политику репрессий по отношению к казачеству, политику экономического и как подобного ему красного террора... С казачеством, как с обособленной группой населения, нужно покончить " .
3 февраля 1919 г. появился секретный приказ председателя РВС Республики Троцкого, 5 февраля - приказ № 171 РВС Южного фронта "О расказачивании" . Тогда же директива Донбюро ВКП(б) прямо предписывала - а) физическое истребление по крайней мере 100 тысяч казаков , способных носить оружие, т.е. от 18 до 50 лет; б) физическое уничтожение так называемых "верхов" станицы (атаманов, судей, учителей, священников), хотя бы и не принимающих участия в контрреволюционных действиях; в) выселение значительной части казачьих семей за пределы Донской области ; г) переселение крестьян из малоземельных северных губерний на место ликвидированных станиц...
Мало того - Донбюро и Реввоенсовет требуют неукоснительного исполнения на местах своих директив, спуская по инстанциям документы подобного типа: "Ни от одного из комиссаров дивизии не было получено сведений о количестве расстрелянных... В тылу наших войск и впредь будут разгораться восстания, если не будут приняты меры, в корне пресекающие даже мысли о возможности такового. Эти меры: полное уничтожение всех, поднявших оружие, расстрел на месте всех, имеющих оружие, и даже процентное уничтожение мужского населения " . Подписал сей документ, между прочим, будущий страдалец И. Якир (тогда член РВС 8-й армии).
8 апреля 1919 г. - очередная директива Донбюро:
"Насущная задача - полное, быстрое и решительное уничтожение казачества как особой экономической группы, разрушение его хозяйственных устоев, физическое уничтожение казачьего чиновничества и офицерства, вообще всех верхов казачества, распыление и обезвреживание рядового казачества..."
Необычайный размах получил антиказачий террор. Особенно жестокие формы он приобрел на Дону, где, по некоторым подсчетам, было истреблено до 50% казачьего населения. Дон был объявлен «русской Вандеей». Расстреливали всех подряд:стариков, старух, детей, женщин с издевательствами.
Именно осуществление директивы Оргбюро привело к восстанию на Верхнем Дону 11 марта 1919 г. И первой восстала та самая станица Казанская, что незадолго до этого чуть ли не хлебом-солью встречала большевиков!.. Побывавшие в восставшей Вешенской летчики Бессонов и Веселовский докладывали Войсковому Кругу:
"В одном из хуторов Вешенской старому казаку за то только, что он в глаза обозвал коммунистов мародерами, вырезали язык, прибили его гвоздями к подбородку и так водили по хутору, пока старик не умер. В ст. Каргинской забрали 1000 девушек для рытья окопов. Все девушки были изнасилованы и, когда восставшие казаки подходили к станице, выгнаны вперед окопов и расстреляны... С одного из хуторов прибежала дочь священника со "свадьбы" своего отца, которого в церкви "венчали" с кобылой. После "венчания" была устроена попойка, на которой попа с попадьей заставили плясать. В конце концов батюшка был зверски замучен..."
В январе – феврале 1918 г. в Майкопском районе была установлена советская власть. Атаман Майкопского отдела Ф.В. Данилов покинул город.
В станицах начались преобразования, сопровождавшиеся разорением крупных казачьих хозяйств, расстрелами, репрессиями. Эти преобразования были прерваны начавшейся Гражданской войной. Казачество раскололось на два противоборствующих лагеря – сторонников и противников советской власти. 6 декабря 1919 г. было принято «Обращение VII Всероссийского съезда Советов к трудовым казакам Дона, Терека, Кубани…», которое призывало казаков покидать белогвардейские банды и переходить на сторону советской власти: «Земель ваших советская власть не тронет… никого насильно не потащат в коммуну… кто не захочет идти в коммуну, будет иметь полную возможность жить своим хозяйством. Никакого насилия над совестью, никакого оскорбления церквей и религиозных обычаев. Советская власть… готова предать забвению ваши заблуждения… ваше преступное участие в борьбе с рабоче-крестьянской Россией»
Гражданская война подходила к своему завершению. К марту 1920 г. Красная Армия оказалась на территории Кубани, где почти не встретила сопротивления. Но вскоре борьба с мнимой контрреволюцией и ущемление интересов хлеборобов вызвали негодование всех слоев казачьего населения. Нейтралитет, о котором твердили казаки, не мог быть постоянным. Как только советская власть посягнула на казачьи земли, попытавшись их уравнительно разделить, нейтралитет закончился. Все это привело к нарастанию сопротивления новой власти. К началу лета 1920 г. в регионе активно проявляют себя бело-зеленые отряды генерала Фостикова, полковников Савицкого, Кирея, Лебедева, Поддубного, Татарова, Сухенко, Скакуна и др.
Особую опасность для советской власти представляла Армия возрождения России генерала Фостикова (во многих документах он значится как «Хвостиков»). Она насчитывала, включая резерв, до 30 тыс. бойцов. Дестабилизация обстановки в регионе привела к тому, что большевики объявили область на военном положении.
Ранней весной 1920 г. генерал Фостиков был ранен. После гибели Кубанской армии он не стал эвакуироваться в Крым и остался из-за ранения в городе Армавире. Поправившись, Фостиков начал собирать в горных станицах силы для нового восстания. По его словам, «большевики первое время вели себя осторожно. Повстанчество началось только после того, как власти пытались отнять у казаков ¾ скошенной травы».
Кровавые события разыгрались в конце лета – осенью 1920 г. В казачьих станицах Майкопского отдела было убито более 900 казаков. Это привело к нарастанию повстанческого движения. Особенно мощным оно было в Майкопском, Лабинском и Баталпашинском отделах, а к осени 1920 г. еще более усилилось. Повстанческие отряды насчитывали 11 400 человек с 55 пулеметами и 6 орудиями [8]. Ставка Армии возрождения России под командованием М.А. Фостикова находилась в станице Верхнекардоникской. Он наладил тайные связи с П.Н. Врангелем через Тифлис. Фостиков сформировал в горах пластунский полк и кавалерийскую бригаду. К нему стали стихийно стекаться жители ближайших станиц. Среди тех, кто боролся против «красного террора», были жители станицы Абадзехской – М.Г. Барсуков, П.Г. Сотников, М.Г. Гришин и другие [9]. Жители станицы Дагестанской: Л.О. Коломыдченко, Ф.А. Мельников, Н.И. Омельченко, служившие в армии Деникина. А.П. Колмыков, И.А. Кириченко, А.И. Федорченко перешли к повстанцам, возглавляемым Фостиковым. На сторону повстанцев стали жители станицы ярославской под руководством своего атамана З.А. Бобрышева, жители других станиц Майкопского отдела.
Бюро Кубано-Черноморского обкома РКП(б) принимает решение о скорейшем подавлении «бело-зеленых банд» (т.е. повстанцев) и о самых беспощадных мерах к ним с широкой публикацией фамилий расстрелянных. 22 июля 1920 г. был опубликован приказ РВС 9-ой армии, в котором сообщалось, что тех, кто будет активно помогать Врангелю или бело-зеленым, ожидают самые жестокие меры воздействия. По данным Реввоенсовета 9-ой армии, в Майкопском отделе насчитывалось 5 тысяч повстанцев. В Баталпашинском – 1 тысяча, в Лабинском действовало до 500 человек. Они располагали в общей сложности 64 пулеметами и 3 орудиями.
Генерал Фостиков объявил в предгорных станицах мобилизацию казаков восьми возрастов. Вскоре он собрал значительные силы (до 16–20 тысяч казаков) и отважился на дальние рейды. С окончанием горячей поры полевых работ – около 15 августа отряды бело-зеленых значительно пополнились.
Ф.Э. Дзержинскому было поручено заняться борьбой с «бандитизмом». В приказе Реввоенсовета Кубанской трудовой армии № 1247, подписанном В.А. Трифоновым и В. Гиттисом, подчеркивалось, что власть не мстит за прошлые преступления казачества, но «теперь всякий поднявший оружие против советской власти будет рассматриваться как закоренелый, сознательный и неисправимый враг трудящихся и будет беспощадно уничтожаться, а станицы разоряться. Население… несет ответственность за те преступления, которые совершаются на его территории».
К августу 1920 г. повстанцы сумели провести несколько удачных наступательных операций и взять инициативу в свои руки, а красные перешли к обороне в 7–8 км от Армавира. В начале августа военные действия шли уже на территории Лабинского и Майкопского отделов. К 20 августа армия Фостикова вышла на линию Тульская – Севастопольская – Махошевская – Ярославская – Костромская – Вознесенская – Урупская – Попутная. Бои шли на территории станиц Лабинской, Баталпашинской. В самом центре событий Гражданской войны оказалась и станица Абадзехская. Известно, что «белые вошли в станицу Абадзехскую 3 августа, их выбили из станицы 10 сентября 1920 г.». В станицах Даховской, Севастопольской, Каменномостской, Царской начинается восстание. Штаб повстанцев разместился в станице Царской. Руководил повстанцами полковник Крыжановский. Однако попытка контрнаступления не удалась, и повстанцы под натиском наступающих отрядов красных были вынуждены отступить сначала к станице Царской, а затем к станице Псебайской.
По всем восставшим станицам прокатилась волна репрессий, в результате которых многие жители станиц были расстреляны, а их имущество отобрано. Красные арестовали более 40 жителей станиц Севастопольской, Царской, Каменномостской и расстреляли их 20 сентября между полянами Просянкиной и Поповской в Жуковой балке. На месте трагедии в далеком 20-м году тайно был поставлен каменный крест с высеченными на нем именами расстрелянных. Как напоминание о тех трагических днях он стоит и сейчас.
Несколькими днями раньше были арестованы и казнены жители станицы Абадзехской, их список еще больше: 45 человек расстреляли у самой станицы в районе Сортучастка, а 20 человек отправили в Особый отдел города Майкопа и расстреляли там [14]. У арестованных и расстрелянных казаков станицы Абадзехской было изъято имущество. Но то, что было отобрано, не стоило ни одной человеческой жизни, ни одной капли пролитой крови: сена 140 пудов, хлеба 34 пуда 14 фунтов, шерсти 10 пудов 34 ¼ фунта, масла коровьего 3 пуда 8 4/5 фунта, груш 14 пудов 20 фунтов [15].
Аналогичные акции прокатились по всем станицам Майкопского отдела. За отказ оказать помощь Красной Армии были расстреляны 43 казака станицы Даховской. Лишь чудом удалось спастись трем молодым казакам при этом расстреле, так как они бросились в холодную воду реки Белой и под градом пуль отплыли на безопасное расстояние. В станице Царской был уничтожен весь скот (это место местные жители называют Скотомогильником). Цель этой акции – голодом заморить оставшихся жителей, которые оказали сопротивление новой власти.
Террор стал причиной Верхнедонского восстания. Самые крупные очаги сопротивления – станицы Шумилинская, Казанская, Вешенская. Восстание длилось примерно с 11 марта по 8 июня 1919 года. Оно было жестоко подавлено красными войсками.
Оставшиеся в живых казаки после восстания подверглись уничтожению. Революционный военный совет Южного фронта приказал сжечь восставшие хутора, расстрелять всех, кто был причастен к восстанию, даже косвенно. Расстреливали каждого пятого или десятого мужчину. Брали заложников в соседних хуторах и станицах, оказавшихся поблизости к мятежникам согласно директивы Реввоенсовета Южного фронта от 16 марта 1919 года.
Какое количество казаков осталось после террора – неизвестно. До революции "казаками были 49 процентов от 4 миллионов жителей Дона и 44 процента от 3 миллионов жителей Кубани.
В первой Всероссийской переписи 1926 года никаких упоминаний о казаках, населяющих СССР не было: все боялись называть себя казаками потому, что за этим следовали аресты.
В станицах, занятых красными, устанавливалась советская власть. Но эту власть нужно было еще удержать. Из донесения председателя Абадзехского исполкома Байбакова: «Настроение станицы антисоветское, бело-зеленые бандиты растаскивают скот из базов, охраны никакой… необходимо прислать красноармейцев для внутренней охраны станицы» [18]. Красноармейцев было недостаточно и в подчинении начальника милиции, поэтому следует резолюция, согласно которой необходимо составить списки тех, кто находится в бело-зеленых бандах, чтобы давить на них, наказывая родственников, оставшихся в станицах.
По агентурным данным Кубчека, только на территории Майкопского отдела к маю 1921 г. действовало 12 боевых отрядов: отряд есаула Маслова в районе ст. Бжедуховской (до 24 штыков), подхорунжего Сивенко – в районе Бжедуховской (20 штыков), подхорунжего Симоненко – в районе Пшехской (12 штыков), остатки отрядов Захарченко, Игнатенко, урядника Гелусева, подхорунжего Гостева дислоцировались, соответственно, в лесах между Кубанью и Майкопом, станицами Тверской, Ханской, по реке Цице в районе Самурской и насчитывали до 130 штыков. В лесах между станицами Тульской и Даховской действовал Первый горно-партизанский отряд Мальцева, имевший 70 штыков. Под контролем Первого Запорожского полка Славцуна, отряда хорунжего Ющенко, подхорунжего Москалева, прапорщика Красильникова, помощника урядника Сафонова и прапорщика Молчанова (в отрядах которых в общей сложности было 145 штыков) находились территории станиц Келермесской, Кужорской, Ярославской, Бесленеевской, Псебайской. В 12 отрядах Майкопского отдела Кубанской области насчитывалось 311 штыков, 204 сабли при 4 пулеметах, самым крупным являлся 1-й Запорожский полк Славцуна. К отрядам примыкали, как уже отмечалось, жители всех станиц. Социальный состав членов бело-зеленого движения был следующим: казаки, составляющие подавляющее большинство, офицеры, а также зажиточные хозяева как из казаков, так и из крестьян. На Кубани после окончания Гражданской войны оставалось около 16 тысяч повстанцев.
Красные ужесточают репрессивные меры по отношению к тем казачьим семьям, родственники которых ушли к бело-зеленым: их берут в заложники, устраивают показательные суды, отправляют в особый отдел города Майкопа. В марте 1921 г. подобные меры были применены ко многим казакам Майкопского отдела, в частности к семье казака станицы Абадзехской Орехова Георгия и его жене, Сотникову Георгию, Костюковой Прасковье и др. Наказание последовало за то, что они укрывали своих «бело-зеленых» родственников и обеспечивали их продуктами питания. Бело-зеленые не остаются в долгу: в исполком подбрасываются письма, которые содержат угрозы в адрес красных. Ситуация осложняется в начале 1921 г.
Одной из причин этого были принятые I Кубано-Черноморским областным съездом Советов задачи: выполнение повышеных размеров продразверстки на хлеб (65 млн. пудов), советизация советов, реализация земельной политики. По всем станицам прокатилась волна сопротивления столь высоким поборам. На митингах и сходках казаки высказывались с призывами не выполнять продразверстку, наряд на скот, часто выступали против советской власти. 8 марта 1921 г. отделом Революционного Военного Трибунала 34 дивизии IX Армии Кавказского фронта был вынесен приговор жителям станицы Абадзехской Лукьяну Григорьевичу Барсукову за контрреволюционную агитацию, призывы к свержению советской власти и Николаю Никитовичу Сечину за агитацию против выполнения наряда на скот. Приговор, вынесенный обвиняемым, неодинаков: Н.Н. Сечин из-под стражи был освобожден, так как «…хотя и виновен в выступлениях против советской власти, но его выступления… вызваны были недостаточной осведомленностью и сознательностью, незнакомством с принципами и задачами советской власти, а она не мстит заблуждающимся, наоборот, дает возможность честной трудовой жизнью встать в ряды честных и сознательных граждан…». Приговор в отношении Л.Г. Барсукова был диаметрально противоположный: «…приговорить к высшей мере наказания – расстрелу, а ввиду его бегства изпод ареста – объявить его вне закона…». Различия в наказании за одни и те же преступления объясняются просто: противостояние не могло продолжаться до бесконечности, необходимо было искать возможность выхода из него, а прощение «виновного» было прекрасной агитацией за советскую власть. К тому же, против продразверстки выступали не только казаки, но и крестьяне по всей России.
После перехода к НЭПу отношение казачества к новой власти стало меняться. Этому способствовала не только новая экономическая политика, но и появление в станицах демобилизованных из армии казаков-красноармейцев, которые по-иному относились к революционным преобразованиям. Под воздействием агитации в мае 1921 г. из леса очень осторожно начинают выходить бело-зеленые. В мае-июне в разгар полевых работ только в станице Абадзехской из леса вышли несколько десятков бело-зеленых. Особенно участился выход казаков из леса к концу 1921 г. Одной из причин этого явления была гибель вожака бело-зеленых Мальцева во время облавы бойцами ЧОНа: «…в будке у дачи Правденкова… в 8 верстах южнее Майкопа убит руководитель банды Мальцев». Вышедших из леса брали на особый учет, выясняли, нет ли среди них бывших офицеров, устанавливали цель перехода на сторону красных, проверяли на благонадежность, отдельных стремились завербовать для работы с целью разведки. В течение 1921 г. в исполкомы казачьих станиц направляются секретные предписания, в которых предлагается направлять всех явившихся из леса в штаб Майкопской отдельной милиции «…для проверки их благонадежности…». Некоторые из отправленных после проверки возвращались в свои станицы, других же подвергали дальнейшей проверке в г. Краснодаре. Настороженное отношение к казачеству, как видно из документа, сохранялось.
Новым органам власти приходилось бороться не только с бело-зелеными, но и с теми беспорядками, которые творились в станицах: процветало пьянство, араковарение, воровство, драки, продажа краденного, разбойные нападения на открывающиеся магазины, аптеки, обозы и т.д. С/с предоставляли ежемесячные и ежеквартальные отчеты по состоянию в станицах и принимаемых мерах. В секретных донесениях постоянно упоминается о разбойных нападениях: «…между станицами Новосвободной и Севастопольской совершено нападение на обоз бандой из трех человек под командованием Малаху…», «…нападение на хутор Богатырка банды Терского и изъятие ими хлеба». На границе станиц Губской, Баракаевской, Хамкетинской обнаружено убежище бандитов, которые значительно превосходили местный отряд самообороны. На убежища бело-зеленых постоянно совершались облавы, изымались продукты, патроны, оружие. Все передавалось в с/с станиц, делилось между представителями бедноты, что вызывало негативное отношение к новой власти со стороны зажиточных казаков.